Московский музей современного искусства показывает выставку «Некрореализм», обладающую статусом спецпроекта на нынешней художественной биеннале. Из нафталина (вернее, из формалина) вынуто творческое наследие группы питерских авторов, в перестроечные годы эпатировавших публику чернушно-абсурдистскими опусами про зомби и суициды. Оказалось, некрореалисты по-прежнему в строю.
Согласно Хармсу, кроме покойников встречаются еще и «беспокойники». Вдохновившись данной мыслью своего земляка, равно как иллюстрациями из дореволюционного «Атласа судебной медицины» и кинематографическим хоррором времен «Носферату», молодые ленинградские неформалы во главе с Евгением Юфитом заявили о себе в начале 1980-х как о представителях «некрореализма». Не то чтобы заявили во всеуслышание (в ту пору вести из андеграунда доносились с трудом), однако настойчиво. Игры-перформансы с панковским уклоном переросли в фундаментальное арт-движение – насколько в принципе может быть фундаментальной «дикая и бессмысленная активность» (определение Юфита).
Принято считать, что пародийный культ всевозможной мертвечины явился реакцией на загнивание советского строя и, в частности, на череду кремлевских похорон, прозванную в народе «гонкой на лафетах».
Хотя вдумчивые искусствоведы склонны обнаруживать в этой эстетике куда более глубокие философские корни. А почему бы и не философские, в конце-то концов? Смерть – это такая категория, что лучше на всякий случай перебрать с любомудрием, чем недобрать.
Правда, извлечение из некрореалистического стеба подспудных смыслов и коннотаций – удел избранных, заточенных под это дело профессионалов-культурологов. У них судьба такая. Зрители подемократичнее, скорее всего, на выставке предпочтут ухмыльнуться. Все-таки постперестроечный опыт даром для нас не прошел: напугать или возмутить кого-нибудь нарочитым культурным трэшем вряд ли теперь возможно.
То ли дело в 1988 году, когда фильм «Мочебуйцы-труполовы» вызвал форменный скандал при публичном показе в Доме кино...
Некрореалисты вообще любят с ностальгией вспоминать про эпизоды из своей «боевой юности»: как их допрашивали гэбэшники на предмет скрытой антисоветчины (правда вскоре отпустили по причине «полного маразма» отснятого киноматериала), как создавали независимую киностудию «Мжалалафильм», как протекционировал им нынешний венецианский лауреат Александр Сокуров – короче, вот была жизнь так жизнь... Эти ребята на ленинградской арт-сцене воспринимались тогда в качестве «анти-митьков»: популярности гораздо меньше, зато радикализма не в пример больше. От той эпохи остались звучные псевдонимы участников движения: Андрей Мертвый, Леонид Трупырь, Дебил, Серп, Циркуль. Ну и сами произведения, конечно.
Естественно, в ретроспекцию включены живописные, фотографические и киноопусы из «фазы становления» некрореализма, а также из периода пикового успеха (на рубеже 80-х – 90-х подобные работы охотно брали на зарубежные выставки про «альтернативное искусство в Стране Советов»). В частности, в отдельном затемненном боксе представлены все ранние черно-белые короткометражки Евгения Юфита — и «Вепри суицида», и «Санитары-оборотни», и «Мужество», и «Лесоруб» (впоследствии режиссер переключился на полный метр и слегка нивелировал назойливую тему смерти, оставшись, впрочем, целиком на арт-хаусном поле). Ретро правит бал, однако многие зрители наверняка будут удивлены, обнаружив некрореалистические произведения, датированные XXI веком.
Не убоявшись конкуренции с готами и эмо, некоторые ветераны коматозного движения продолжают привычную практику по сей день.
Особенно активен в последние годы Владимир Кустов, будто обретший второе дыхание (да, не спорю, довольно сомнительная метафора в предложенном патологоанатомическом контексте). Он и масштабные холсты создает, и мастерит инсталляции – к примеру, одна из них называется «Черный ящик умирания», – и сочиняет комментарии по поводу «некрометода». Не вполне даже понятно, чем объяснить эдакий ренессанс (опять же соглашусь, слово здесь неуместное). Разве что неизбежным возвращением вяловатого интереса к любым художественным феноменам через четверть века после их расцвета и триумфа.
Не так давно в Русском музее проходила ретроспективная выставка «Удар кисти. Новые художники и некрореалисты», теперь вот реализуется московский проект в рамках биеннале...
И все равно не до конца ясен механизм, заставляющий отдельных авторов держаться за безбашенные тренды своей молодости до последнего (вот же напасть: как ни пиши, получается двусмысленно). Мир «беспокойников» по-своему увлекателен, конечно, и трупные пятна обладают не вполне еще раскрытым живописным потенциалом, и потешные самоубийцы крайне выразительно смотрятся на киноэкране – но посвятить этому всю жизнь? Поразительная преданность жанру, близкая к самоотверженности.