стр 28-41
Статья подготовлена Валяевым А.Л.
Вертрагна является одним из наиболее почитаемых изедов зороастрийского пантеона. Авестийское имя Вертрагны, принявшее в среднеперсидском языке форму Варахрана, а на фарси звучащее как Бахрам, восходит к эпитету древнего арийского бога Индры - Вритрахан - «Победитель Вритры». Возможно, имя Вертагны и эпитет Индры восходят к общему индоиранскому имени Вртагхан - «сокрушитель вражды». В Ригведе говорится о том, что громовержец Индра победил чудовищного змея Вритру, чье имя означает «затор», «преграда», тем самым освободив космические воды из плена сковывавшего их Вритры. Освобожденные воды оплодотворили землю и дали жизнь всему живому. В космологическом смысле победа Индры над демоном мрака Вритрой означает торжество организующих сил космоса над хаосом, переход к новому этапу мировой истории.
Мотив борьбы змеебрца с чудовищными змееобразными порождениями земли, символизирующими силы мрака, хаоса и дезорганизации, встречается практически во всех мифологиях и в этом отношении иранский Вертрагна и индийский Индра не являются исключением. Славянский Перун, балтийский Перкунас, греческие Зевс, Аполлон и Геракл, вавилонский Мардук - все они боролись со змеями и драконами, очищая землю от чудовищных хтонических порождений.
В зороастрийской традиции борьба, которую ведет Вертрагна наряду с другими изедами против сил тьмы приобретает космический характер. Во вселенской битве добра и зла ему отведена особая роль, поскольку из всех небожителей он в наибольшей степени обладает воинскими качествами. В «Бахрам-яште» Заратуштра обращается к Ахура-Мазде со следующим вопросом:
«Скажи мне, Дух Святейший,
Создатель жизни плотской,
Кто из божеств небесных
Воинственнее всех?»
Сказал Ахура-Мазда:
«Божественный Вертрагна,
Спитама-Заратуштра!»
Воинственность Вертрагны, воспеваемая в Бахрам-яште, являлась предметом особого почитания в среде мужественных и неутомимых ратников, какими являлись представители арийских племен. Заключительная часть этого авестийского гимна содержит славословие в честь Вертрагны:
Помолимся Вертрагне,
Созданию Ахуры.
Который сокрушает,
Кромсает войск ряды,
Который попирает,
Волнует войск ряды;
Он вдребезги ломает
И режет войск ряды;
Вертрагна побеждает
Врагов - людей и дэвов,
И ведьм и колдунов,
И кавиев-тиранов,
И злобных карапанов.
Но воинственность Вертрагны не бессмысленна - она направлена на благое дело восстановления справедливости и порядка. Он строго карает нарушителей договора и клятвопреступников. В иранской мифологии Вертрагна, являющийся дарителем здоровья и мужества, в первую очередь понимается как сила возмездия, обрушивающаяся на головы лжецов и негодяев. От пристального взгляда Вертрагны не может укрыться ни один преступник и ни один грешник не может уйти от справедливого воздаяния.
Вертрагна выступает
Между рядами войск,
И спрашивает вместе
Он с Митрою и Рашну:
«Кто нарушает слово,
Обманывая Митру?
Кто забывает Рашну?
Кому теперь воздам я
Болезнию и смертью
По власти, данной мне?»
Вертрагна является постоянным спутником Митры - древнейшего арийского божества справедливости и порядка. Он жестоко расправляется с нарушителями установленного Митрой закона, поправшими святость данного ими слова. Несколько авестийских текстов подчеркивают взаимосвязь Митры и Вертрагны. Так, например, Михр-яшт содержит красочное описание летящего на солнечной колеснице Митры, окруженного божествами авестийского пантеона - Аши, Фраваши, Хварны, Даэны, среди которых особо выделяется Вертрагна, принявший зооморфный образ неустрашимого вепря.
Летит пред ним Вертрагна,
Создание Ахуры,
Рассвирепевшим вепрем,
Злым, острыми зубами
И острыми клыками
Разящим наповал,
Взбешенным, неподступным,
Сердитым, пестромордым,
Чьи ноги из металла
Передние и задние,
Чьи жилы из металла
И из металла хвост,
Чьи челюсти - металл.
Который, нападая,
Стремительно бросаясь,
Отважно поражает
Противника насквозь.
Вепрь считался одной из инкарнаций Вертрагны. Неустрашимость, огромная сила вепря, его умение превозмогать боль и прочие воинские качества послужили причиной к тому, чтобы в этом животном зороастрийцы увидели зооморфное проявление божества победы. Вертрагну часто изображали в образе вепря и об этом свидетельствуют примеры сасанидского искусства - геммы, чеканка по серебру и т.д. В образе вепря он предстает и в литературных памятниках. Так, например, Бахрам-яшт описывая ряд его инкарнаций, упоминает его воплощение в виде грозного неустрашимого вепря.
Вообще, Бахрам-яшт является особенно интересным материалом для современных исследователей, поскольку он, возможно, сохранил очень древние дозороастрийские мифологические пласты, содержащие информацию о перевоплощениях Вертрагны. В Бахрам-яште Вертрагна последовательно предстает перед Заратуштрой «сперва как сильный Ветер, неся благое Хварно», затем «быком золоторогим», затем «конем примчавшись белым», затем «неистовым верблюдом», после - «рассвирепевшим вепрем», далее - «прекрасным юным Мужем, пятнадцати годов», после того - «летя как птица Варагн», затем «бараном диким горным», затем «козлом явился диким», и наконец - «великолепным Мужем, прекрасным, богоданным, златой клинок держащим». Эти десять инкарнаций Вертрагны роднят его с божествами ведического пантеона, которые, согласно индийской мифологии, последовательно перевоплощались в различных физических телах.
Свидетельство Бахрам-яшта проливает свет на то, что иранцы во II тыс. до н.э. относились с уважением к идее перевоплощения. Но вследствие разделения иранских и индийских племен на две независимых ветви общие древнеарийские представления о природе человеческой дущи претерпели некоторые изменения вследствие осмысления их в новой исторической ситуации. В иранской среде возобладали представления о первостепенной значимости в судьбе человека наследственности как совокупности благодеяний и грехов его предков (представителей фравахара - родового древа) и теория о переселении душ отступила на второй план. Индийские же арии, чья религия не претерпела особенных изменений с течением времени, остались на прежних позициях в отношении теории о перевоплощениях и более того - развили это учение в философских школах индуизма.
Но так или иначе, образ вепря, как отголосок дозороастрийского прошлого Вертрагны оказался очень живучим и, в конце концов, устойчиво утвердился за воинственным изедом даже в системе зороастрийской ортодоксии.
Вепрь считался священным животным бога войны не только в персидской традиции - его воинственная природа нашла свое отражение в греческой, римской, хеттской, германской и балтийской мифологиях. В древнеисландском языке слово iocfurr означало «вепрь», «князь», «бог». Изображениями вепря украшали шлемы, щиты и рукояти мечей. Боевое оружие, украшенное изображениями кабана, представляло в руках его владельцев определенный фетиш, способный ограждать его обладателя от вражеских ударов и пробуждать в нем неистовую силу этого неукротимого животного.
Зороастрийцы считали, что Вертрагна может даровать воинам - верным последователям доброй веры Ахуровской «во всех делах победу, победу в изреченьях, победу в возраженьях, мощь рук, мужскую силу, здоровье всего тела, выносливость и стойкость, и зренья остроту». Эти качества, сопуствующие развитию в человеке воинственности и неустрашимости, особенно ценились персами, чья активная природа позволила им завоевать огромную территорию от Евфрата до Инда и основать могущественнейшую империю, в которой наряду с другими изедами официально почитался и неутомимый, непобедимый Вертрагна.
Изед Вертрагна - покровитель года вепря еще в древности был осмыслен персидскими астрологами как некая сила, воздействующая на события земной жизни посредством влияния планеты Марс. Судя по всему, отождествление планет с персидскими богами было произведено еще при Ахеменидах, что было чрезвычайно важно для развития гороскопной астрологии, которая распространилась из Персии по всему античному миру в течение эллинистического периода.
Процесс синтеза греческой и персидской культур во времена эллинизма (после 330 г. до н.э.) способствовал отождествлению греческих богов с персидскими. В результате подобного синкретизма возникли параллели между персидским Вертрагной и греческим Аресом. Помимо бога войны Ареса, чьим римским аналогом являлся Марс, с персидским божеством победы стали отождествлять греческого героя Геракла. Подобные отождествления имели в первую очередь не мифологический, а астрологический характер.
Лев из Коммагены -
каменный рельеф на восточной террасе горы Немруд-Даг, в верховье реки Евфрат, представляющий собой монументальный гороскоп, составленный на момент коронации царя Антиоха I Коммагенского (69 - после 38 гг. до н.э.).
Положение планет (Луны, Меркурия, Марса, Юпитера ) вблизи звезды Регул (альфа Льва) указано на 7 июля 62 г. до н.э. Антиох отнес это положение светил к себе, Регул сравнил с собственной персоной, богиню Луны сравнил с богиней земли Коммагеной, представленной как Тихе, а три планеты (Юпитер, Марс и Меркурий) - с синкретическими богами: Зевсом-Ахурамаздой, Гераклом-Аресом и Аполлоном-Митрой. Астрологи заверили Антиоха I, что в этот день он пережил свой "звёздный час". Подобное астральное освящение правителя продолжало существовать вплоть до эпохи Средневековья
На монументальном гороскопе Антиоха Коммагенского (62 г. до н.э.) изображены планеты, причем Марс, который во времена Антиоха обычно назывался «звездой Ареса», назван именем Пироэйс, «звезда Геракла». Антиох, отождествлявший греческих богов с персидскими, указал их имена внизу под статуями богов, причем под статуей Марса перечислены следующие имена: Артагн=Геракл=Арес. Артагн - это вне всяких сомнений авестийский Вертрагна, называемый в среднеперсидских текстах Вархраном, в Сирии - Вахрамом, а в Армении - Вахагном. В текстах армянских авторов Геракл неоднократно называется Вахагном, что говорит о том. что отождествление Артагна с Гераклом было распространенным в эллинистические времена.
В эллинистических астрологических книгах, приписываемых египтянам Нехепсону и Петосириду, в которых вместе с научными именами планет приводятся и их божественные имена, Марс также назван Пироэйсом и Звездой Геракла. Данные этих книг, написаных около 150 г. до н.э. вполне согласуются с надписями на гороскопе Антиоха, что лишний раз подтверждает, что отождествление Марса, Геракла, Ареса и Вертрагны не было сасанидским изобретеним.
Исследователь истории развития астрономии и астрологии Бартел Ван-дер-Варден, сводя воедино многие свидетельства, пишет в своей книге «Пробуждающаяся наука. Рождение астрономии» следующее: «Планета Марс называлась по имени бога Вертрагна=Артагн=Геракл в нескольких странах, которые принадлежали Персидской империи: в Египте, Малой Азии и Сасанидской Персии. Отождествление можно проследить вплоть до начала Эллинистического периода и даже ранее. Верптрагна был древнеперсидским божеством. Поэтому кажется вероятным, что древнеперсидское имя Марса было «звезда Вертрагны».
ОБРАЗ ВЕПРЯ В МИФОЛОГИИ
Вепрь, кабан - в кельтской мифологии символ друида, жреца.
Грозное и неустрашимое животное, коим является вепрь, нашел отражение в мифологиях разных народов. Греческая мифология, которая во времена Эллинизма довольно тесно переплелась с мифологической традицией Ирана, содержит несколько мифов, способных обогатить наше представление о том как относились к образу вепря мифологи античности. На основании даже неглубокого исследования тех греческих мифов, в которых фигурирует кабан как предмет охоты, можно с уверенностью заключить, что в древней Греции это животное являлось символом войны, причем войны слепой, безрассудной, жертвами которой становятся даже те, кто не имеет к ней ни малейшего отношения.
В приведенных ниже мифах, дошедших до нас в изложении Аполлодора, охота на кабана является лишь мотивом для более кровопролитной резни. Так, например, в мифе о Геракле (которого, кстати, в эллинистические времена прямо отождествляли с Вертрагной, чьим животным считался кабан) сам предмет охоты вообще не оказывается убитым - Геракл ловит вепря голыми руками и доставляет живым ко двору Еврисфея, зато то, что произошло до поимки злополучного вепря, является красочным примером того, как водоворот войны вовлекает в кровавую мясорубку невинных жертв агрессии и жестокости.
«Четвертым подвигом Эврисфей назначил Гераклу принести живым Эриманфского вепря. Этот зверь опустошал окрестности города Псофиды, устремляясь с горы, которая называется Эриманф. Проходя через Фолою, Геракл был радушно принят кентавром Фолом. Фол стал угощать Геракла жареным мясом, сам же он ел сырое. Когда Геракл попросил вина, Фол ответил, что боится открывать общую, принадлежащую всем кентаврам бочку. Тогда Геракл посоветовал ему быть смелее и сам открыл эту бочку. Скоро привлеченные запахом вина кентавры сбежались к пещере Фола, схватив, кто огромный камень, кто целую сосну. Первыми попытались прорваться в пещеру кентавры Анхий и Аргий, но Геракл, метая в них горящие головни, отразил их. В остальных же он стал стрелять из лука, убивая их и преследуя вплоть до Малеи. Оттуда кентавры сбежались к Хирону, который, будучи изгнан лапифами с горы Пелиона, поселился вблизи Малеи. Целясь из лука в кентавров, столпившихся вокруг Хирона, Геракл выпустил стрелу, но она, пронзив плечо кентавра Элата, засела в колене Хирона. Глубоко огорченный этим, Геракл подбежал, и вытащив отравленную стрелу, приложил к ране лекарство, которое дал ему Хирон. Но рана была неизлечимой, и кентавр удалился в пещеру, желая там умереть. Остальные кентавры разбежались в разные стороны... Вернувшись в Фолою, Геракл нашел и Фола погибшим вместе со многими другими... Фол, вытащив из трупа стрелу, стал удивляться, как такой маленький предмет мог погубить таких огромных кентавров. Но стрела выскользнула у него из рук, упала на ногу и ранила его, отчего он немедленно скончался. Похоронив Фола, Геракл отправился на охоту за вепрем и, отыскав его в чаще, с криком преследовал, загоняя в глубокий снег. Загнанного зверя он связал и принес в Микены».
Пропитанные ядом Лирнейской гидры стрелы Геракла оказались губительны даже для бессмертного Хирона, который, испытывая невыносимые страдания, предпочел умереть, обменяв свое бессмертие на смертную судьбу Прометея. Хирон, бывший примером мудрости и доброты, воспитатель таких величайших героев Эллады как Ясон и Ахилл, а также лучшего врачевателя всех времен и народов - божественного Асклепия, оказался жертвой кровавой и бессмысленной резни. Он предстал бессильным перед лицом жестокой судьбы, ибо даже боги не в состоянии изменить предначертанное им. Что говорить о судьбе человека, если даже бессмертные смиряются перед велением Мойр?
Фатальность происходящего, безвыходность и обреченность, пронизывающие всю греческую мифологию, особенно ярко проступают в деяниях действующих лиц еще одного греческого мифа, в котором охота на кабана стала лишь побудительным мотивом к дальнейшему развитию трагедии. В мифе о Калидонской охоте явственно читаются черты непримиримой борьбы умирающего матриархата и наступающего на него всей своей мощью патриархата, принесшего с собой мифологию героизма, вытесневшую впоследствии более древнюю мифологию хтонических чудовищ эпохи матриархата. Миф о Мелеагре крайне значим как для понимания развития греческой мифологии вообще, так и для понимания того смысла, который вкладывали в понятие рока и фатума древние греки.
Мелеагр (слева) - главный герой мифа о Калидонской охоте.
«Отцом Мелеагра был бог войны Арес. Когда Мелеагру исполнилось семь лет, к его матери, как говорят, пришли Мойры [богини судьбы] и сказали: «Мелеагр умрет, когда сжигаемая на жертвеннике головня сгорит дотла». Услышав это, Алтея схватила головню и спрятала ее в ларец. Мелеагр же, ставший неуязвимым и отважным витязем, погиб при следующих обстоятельствах. Когда осенью созрели плоды в его стране, Ойней принес начатки в жертву всем богам, забыв об одной только Артемиде. Разгневанная этим, богиня наслала на землю Ойнея вепря огромной величины и силы, из за которого земля оставалась незасеянной; он уничтожал скот и убивал всех, кто попадался ему на пути. Тогда Ойней пригласил принять участие в охоте на вепря всех самых отважных воителей Эллады, оповестив при этом, что тот, кто убьет вепря, получит в качестве трофея его шкуру. Среди многих мужчин, собравшихся ради охоты на вепря была и женщина - охотница Аталанта из Аркадии. Кефей и Анкей, а также некоторые другие начали говорить, что неприлично выходить на охоту вместе с женщиной. Но Мелеагр, влюбившийся в Аталанту, принудил их выйти на охоту вместе с ней. Когда обложили вепря, Гилей и Анкей погибли от клыков зверя, а Пелей нечаянно поразил дротиком Эвритиона. Первой ранила вепря Аталанта, поразив его стрелой в спину, вторым - Амфиарай, попав ему в глаз. Мелеагр же добил зверя, поразив его в пах. Взяв шкуру, он отдал ее Аталанте. Тогда сыновья Тестия, униженные тем, что трофей достался женщине, несмотря на то, что в охоте участвовали мужчины, отняли у Аталанты шкуру. В гневе Мелеагр перебил сыновей Тестия, [которые приходились ему дядьями] и вернул шкуру Аталанте. Тогда мать Мелеагра Алтея, которую гибель братьев повергла в тяжелое горе, сожгла заветную головню и Мелеагр внезапно умер».
В этом поучительном мифе охота на вепря имела свое печальное продолжение. Мелеагр, оскорбленный несправедливыми притязаниями на трофей своих родственников, отправил их к праотцам, вскорости последовав за ними. Жизнь Мелеагра в прямом смысле находилась в руках его матери и та не замедлила использовать имеющуюся у нее возможность в качестве возмездия за убийство ее братьев. Чувства матери были принесены в жертву чувствам сестры и жизнь Мелеагра сгорела в пламени очага. Обрушив кару на сына за смерть братьев, Алтея обрушила кару и на себя, повесившись сразу же после того как Мелеагр испустил дух. О дальнейшей судьбе Аталанты - невольной виновнице бед, история умалчивает. Что она сделала со шкурой Калидонского вепря - ведомо только ей, но судя по всему, она принесла трофей в жертву охотнице Артемиде, чьей девственной жрицей она являлась, тем самым вернув оружие божественного гнева его владелице.
1999-ый год - год Вепря. Какое значение могут иметь древние мифы в реальности сегодняшнего дня? - Самое непосредственное, поскольку архетипы человеческой психологии, столь ярко запечатленные в античных мифах, остались неизменными со времен Гомера. Человечество в сущности не изменилось и, не смотря на огромную разницу между нами и древними в освоении технических наук, все осталось прежним: отношения между полами, отношения между поколениями, отношения между людьми и теми, кто держит нити человеческих судеб в своих руках. Посему, год 1999-ый может стать годом, отмеченным войной безумной и кровопролитной, годом, когда мифы о Геракле и Мелеагре оживут в реальных событиях текущего времени. Дай Бог, чтобы эти мрачные предчувствия остались лишь предчувствиями, а разум человеческий возобладал над животной агрессией.